ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ ПРАВОСЛАВНОЙ МОЛОДЕЖИ "НИКА-2011". "И СНОВА ПЕСНИ У КОСТРА".

  После «дня сиесты» наступил тихий безветренный вечер. Мы отправились гулять по огромному и пустынному (в смысле людей) ландшафтному парку. Удобная грунтовка взбегала на холмы и опускалась вниз. Облака, просвечиваемые закатным солнцем, будили фантазию. И вот так незаметно на Чатырдаг опустилась ночь. Я знал, что опять будут песни у костра. И заранее отправился на одиночную прогулку под звездное небо- в лагере дежурный прожектор все же изрядно заслонял это вселенское великолепие. Дойдя до края «бетонки в никуда», я прилег на теплый точеный блок известняка, лежащий здесь со времен империи ( не римской- советской).
В бездне надо мной неисчислимые звездные миры, вопреки зрению, уносились в разные стороны с невероятной скоростью. Но я знал об этом лишь из научных справочников, гласящих: «А до Большого взрыва не существовало ничего - ни материи, ни пространства, ни времени» ( Робин Керрод, КОСМОС, иллюстрированный путеводитель,М.2008,стр.13).
   Мне невольно  вспомнилась  молитва Тейяра де Шардена, мученика веры и науки. В 1923 году, под таким же звездным небом, в полном одиночестве посреди монгольской пустыни, без множества   необходимых для жизни вещей, из его сердца родились такие  слова:
   « Господи…
    О, да, наконец! Я нашел  Того, Кому  я от всего сердца могу дать это имя!
    Сегодня, проявлением сил, вложенных Тобой в  Воскресение, ты просвечиваешь передо мною во всех  энергиях земли,
    Я признаю Тебя моим Владыкой и предаюсь Тебе…
    Преславный  Христе, Влияние, тайно разлитое в лоне материи  и ослепительное  Средоточие, в котором  связуются  все бесчисленные фибры  Множественного,
    Ты, с белоснежным челом, с  огненными глазами, с  ногами более блистающими чем расплавленное золото,
    Ты, чьи руки усмиряют звезды,
    Ты, первый и последний, живой,  умерший и воскресший,
    Ты, собирающий в Твоем  неиссякающем  творческом единстве всякую красоту, всякое очарование, все наклонности,  все силы, все состояния,-
    Тебя звало мое существо, желанием таким  же широким, как вселенная, Тебя, моего Господа и моего Бога!»
                                                  ***
  Через   полчаса я вернулся в лагерь. Там  уже пели вовсю. Взяв видеокамеру, я  присоединился к этой удивительной человеческой ассоциации под названием «у костра», где нет плохих  и все хорошие, где тебя не терзают безумными оценочными суждениями, где каждый может быть самим собой, а значит добрым, сильным и любящим.
   Удивительно,  что на меня  это «спартанское» пение у костра производило столь же ошеломляющее  впечатление, как Бах, Бетховен и Моцарт.   Это можно  было подтвердить самому себе вливающейся в меня как в пустой сосуд  энергией мысли, любви и добра. И этим источником энергии  здесь, среди отсветов костра, раздуваемого теплым ночным ветром, становились  песни  Цоя  и Шевчука, «Бременские  музыканты» и «Мельница», «что-то»  на украинском и  «что-то» на русском.
  К нам присоединился парень с гитарой ( из служащих «Точки»)-кажется, Александр. Они с Надежой  Ильясовой чередовали друг друга, а иногда импровизировали вместе. Уже сейчас, редактируя видео, я наткнулся на спетую Александром  шуточную бардовскую  «сиюминутку» со словами : «А самолет все летит…»  Именно эта песня вдруг открыла мне разницу в песенном мировосприятии Надежды и Александра- у Нади сильнее эпическое начало.
 Она  выросла в моем церковном хоре, где эстетическими « дрожжами» была музыка
Кастальского и  Чеснокова.  Именно эта музыка творцов церковно-певческого «серебряного века» дала многим детям, выросшим в  хоре,   то самое стремление к эпическому.   Илья Винников, тоже выросший в хоре, уже теперь, в Европе, среди генделевских фестивалей, каунт-теноров и прочей музыкальной «гастрономии», как-то  признался в письме, что я его «на всю жизнь заразил церковной музыкой». Да нет же! Это не я! Это они- Чесноков, Гречанинов, Кастальский, Рахманинов, вознесшие русскую церковную музыку на заснеженные вершины. Оттуда, с  этих высот, она еще долго будет покорять сердца людей   правдой о том, что Абсолют реален, близок и Он есть Любовь. И вот теперь, у костра, эти эпические крупицы  «о вечном» оживали в неизвестных мне доселе песнях Шевчука и Цоя.
  К часу ночи я ушел спать. А вся  милая компания просидела у костра чуть ли не до четырех утра. И никто не хотел уходить- вот  так!

9.08.11                                   о. Александр Савичев
 
  


Имя и фамилия
Комментарий